Улицы Валдена - темные, контрастные с освещением таверн и дороги к Шлатте, одно из мостов. Улицы Валдена - пахнущие грязью и едой, бродягами и напудренными творцами из гильдии. Улицы Валдена тихие, громкие, яркие, монохромные - любые, по какой захочешь пройтись. Альберт шел по той, что была освещенной, по той, что шумна, сворачивал в подворотни, грелся у костров и слушал Истории.
Мария принесла вчера огромную черепаху с Туманного, а та съела ее кошку. Фредерик купил яд у мадам Кюрье да не заплатил полной стоимости. Истории о горбатом Тое, мрачном Яне, о доме, что прокляли на той неделе, о плакатах комедиантов, о... Он слушал истории, перебирал их как бусины, катал по языку, собирал в мозаики. Он мог этого не делать, по Валдену шныряли его люди, фэйри, по Предместью гуляли единицы его существ, но иногда, в такие сумеречные вечера хотелось надеть потрепанную мантию без опознавательных знаков, переобуть дорогие сапоги и снять меч, заменив на узкий кинжал.
Иногда заходить в таверны, опускать на столешницу, почти рассохшуюся от старости, золотой кругляш и ждать рассказов, запивая вином с пряными травами. Трактирщики всегда много знали. А таки бродяг, что хотели услышать сказки жителей Валдена, находилось много, сундук кругляшей собрать можно.
Вот и гулял. Вот и ходил, собирая россказни, чтобы к утру уйти в свой дом, растянуться на свежей постели и подумать.
Он вышел из таверны с покосившейся вывеской, которую пытались поправить два пьяных пирата. Занесло же с моря, что они тут забыли... Альберт поправил капюшон, вытер грязь о какой-то камень с сапога, и пошел дальше. Холодает.
На крик Исо поднял голову. Черная ворона была почти незаметна во тьме, косила мутным глазом на жителей под ней, расправляла крылья ветру. Альберт закутался сильнее в ткань, пошел по улицам вниз, во тьму, поглощающую голоса и движения.
Ворона сидела на камне у этого дома. Сидела, наклоняла голову, смотрела. Мальчика кричал бы от боли, коли не ткань на рту. Исо про себя усмехнулась - продумала, девочка, все продумала, даже в доме никого нет, умерли у Хап на прошлой неделе, еще не вселились новые.
Эмми. Ворона пронзительно каркнула, вспорхнула, роняя перо, исчезла в ночи. А девочку уже поднимали за шиворот, ставя дальше от жертвы.
- Что ты делаешь?
Альберт не спешил снимать капюшон, да и так был куда выше шмакодявки. Какая смелая. Жестокая. Дети - самые жестокие существа, потому он их и не хотел. А может, потому что хотел от одного-единственного существа, что было невозможно.
