За ним никто не шёл; это было очевидно. Алиби не могло не сработать. Никто в гильдии не знал, что «кабинетом в архивах» на самом деле был валденский магазинчик, а «важными документами» — его единоличный владелец. Узким столичным переулкам хватало одной Тени; за ней просто не могла следовать другая.

И всё же чей-то взгляд стабильно упирался в затылок.

Глупая паранойя никогда не была свойственна главе Стражи. В конце концов, даже если кто-то узнает, что страшного может произойти? Бедняга просто решит, что мрачный командир втайне увлечён алойдавскими тортиками или печеньем в радужной глазури — ничего больше. За свою репутацию Тень беспокоился в самую последнюю очередь. А вот за преследователя-невидимку — куда сильнее.

Впрочем, ерунда.

Со скрипом, но противостоять очередному желанию обернуться всё-таки удалось. Ему следовало бы затевать всё это после продолжительного отдыха, когда паранойя наконец сойдёт на нет, но отступать теперь было поздно. Другой такой случай мог просто не подвернуться. Валден мирно готовился ко сну, патрули были собраны в нужный срок и отправлены по местам. Более того, за весь вечер не поступило ни одной новой жалобы. Редкая удача.

Ещё пара поворотов — и кондитерская наконец выглянула из-за угла.

Судя по вывеске, магазин был по-прежнему открыт и ждал посетителей. Видимо, все боги разом собрались, подумали и решили поблаговолить Тени в этот день. Поразительное единодушие; едва ли в обычной ситуации ему везло настолько сильно.

Хорошо было всё, за исключением пастельных тонов внутреннего и внешнего убранства. Не знай Тень наверняка, что прибыл по верному адресу и к верному человеку, он всерьёз засомневался бы в надёжности своих источников.

С вывески, не обращая никакого внимания на хмурый взгляд посетителя, очаровательно улыбался кексик в розовой обёртке. Клиентоориентированность на высоте: рука гильдии Торговцев просматривалась во всём, куда ни глянь. Тень оскалился, изображая что-то вроде ответной улыбки для кексика, и толкнул дверь. К чёрту паранойю. Его дело куда важнее.

Короткий порыв ветра пробрался в кондитерскую с улицы, окончательно спутал волосы, припорошённые талым снегом, и стих. Тень выдохнул облачко пара, собираясь с мыслями и шаря взглядом вокруг в поисках владельца магазина.

— Вы умеете хранить секреты, мастер Йованн? — произнёс он наконец; негромко и осторожно, будто уши были не только у стен, но и у каждого леденца на витрине. — Это важный вопрос.

Тяжелее всего было искать точку равновесия. Тень успел свыкнуться с тем, что народ при его приближении ёжился и прятал глаза. За последние годы едва ли вообще приходилось воздействовать на кого-то прямыми угрозами: хватало пары взглядов исподлобья и одной мрачной мины. Однако в цивилизованном общении приятный бонус всегда обращался в дефект. Мало кто горел желанием начинать дружескую беседу с главой Стражи в свободное от работы время. А сам он, в свою очередь, слабо представлял, где заканчивается страх перед повелителем и начинается разговор равного с равным.

Спасибо, Матерь. Твои двуличные дары как всегда вовремя.

— Тень, — поправил он Йованна, неловко оправляя сбившийся набок плащ. — Просто Тень. В нерабочее время я обычно прихожу под своим именем и... с просьбами. Не с предложениями.

Возможно, стоило сразу перейти к делу, а не затягивать с расшаркиваниями. С каждой новой секундой неуверенность всё с большим аппетитом вгрызалась в сознание. Слишком прямо, слишком рискованно — и слишком поздно отступать.

— Это не имеет никакого отношения к делам гильдии; только ко мне. Вот почему я хочу, чтобы всё происходящее оставалось в тайне, — он позволил себе чуть склониться над стойкой и добавить убедительности в тон, — как можно дольше.

Пока всё не станет на свои места, посторонних привлекать не стоит. Даже если Картарем и вправду окажется жив...

Нет. Думать об этом было по-прежнему рано.

За глубоким вдохом последовал ещё более глубокий выдох. Тень отвёл взгляд от многострадальных половиц и поднял глаза на Йованна, приступая наконец к сути:

— Я знаю, что вы занимаетесь изучением миров специализаций. Одного конкретного, если быть точным. Меня интересует информация, касающаяся другого — мира повелителей ужаса. — Ну вот, гораздо лучше. По крайней мере, ему удалось произнести это вслух без подспудной паранойи и желания осмотреться по сторонам. — Я располагаю средствами, но, боюсь, моего жалования не хватит на оплату желаемого. Не в том случае, когда речь идёт о гильдии Торговцев. — Усмешка, по мнению Тени, получилась вполне сносной. Лучше, чем обычно: даже без оскала обошлось. — Если вы нуждаетесь в чём-то, помимо лайнов, я готов рассмотреть любые предложения. Без привлечения Стражи, разумеется.

А жаль. Картинка складывалась вполне яркая: самые нахальные новобранцы вполне могли бы подобновить кондитерской вывеску или подкрасить стены. Творческая работа всегда идёт на пользу и расслабляет ум. Особенно в такой гармоничной обстановке.

Отредактировано Тень (2018-01-31 15:36:13)

Подозрительно мирно. При упоминании «логова вампира» перед глазами представало отнюдь не светлое помещение, наполненное приятным, щекочущем в носу запахом выпечки. Тень не был падок на стереотипы о тёмных специализациях, но Йованн определённо поработал над имиджем. Шутка ли: открыть кондитерский магазин, занимаясь при этом изучением возможностей вампиризма...

«...кофе, сок, последний сбор из жил зажиточных фэйри, мираэльская артериальная...». Тень не удержался от того, чтобы не продолжить ряд; благо, не вслух. И что, ему — грозному и страшному повелителю Ужаса — даже не предложат пожевать сырого мяса перед тем, как переходить к делу? Поразительно и почти приятно. В кои-то веки собеседник не таращит на него глаза с залёгшей в надробновной складке паникой.

— Чай, и пару ложек сахара к нему, — кивнул Тень, с любопытством рассматривая печенье. — Спасибо.

Здесь, окружённый четырьмя стенами, он почувствовал себя куда спокойнее. Никто не подсмотрит через окно и не проберётся за дверь незамеченным; значит, к делу можно было переходить без опаски. Справиться с неуверенностью это, впрочем, не слишком помогало. Тень и сам до конца не понимал, хочет ли знать правду о произошедшем с Картаремом, но был уверен, что должен.

Поморщившись от яркого света, ударившего в глаза, он откинулся на спинку стула и постарался расслабить плечи.

— Мне нужно знать, как повелители попадают в этот мир. И как остаются там, будь то по собственной воле или нет.

Чистая правда. Вот только без контекста эти слова ровным счётом ничего из себя не представляли. С очередным тяжёлым вздохом Тень провёл рукой по лицу. Если пообещал раскрывать свои чёртовы секреты, раскрывай; деваться некуда. Слово сохранить всё втайне Йованн дал.

— Вы, должно быть, не застали предыдущего командира Стражи. Он бесследно исчез около тридцати лет назад, объявив о своей смерти и избрав меня своим преемником. Картарем Морт. Свою должность он занимал пару веков, не меньше, и этот неожиданный уход ничем не обосновал. — Пришлось остановиться на несколько секунд, чтобы привести мысли в порядок. Так и не выдумал ни одного рационального объяснения своей недоверчивости, Тень. Просто прекрасно, приятель. — Картарем писал, что предаёт себя Смерти, но я ни разу не ощутил его присутствия в Чертогах. И не ощущаю сейчас. Так или иначе... я предполагаю, что ответ можно найти в том, другом мире, за которым присматривает Матерь. Мне нужен способ попасть туда. Это всё.

Тень выдохнул. Горячая чашка обожгла пальцы, а ещё не успевший остынуть чай немилосердно потрепал горло, но в остальном стало немного легче. Собственные слова, произнесённые вслух впервые за много лет, наконец-то зазвучали хоть немного убедительно.

Внимательно проследив за тем, как вампир колдует над собственной чашкой, Тень тихо усмехнулся. А затем, поймав на себе чужой взгляд, безразлично, почти мирно пожал плечами. Что? Нет, обвиняющих гримас сегодня не завезли, мастер Йованн. Обойдётесь без них. В том, что касалось вкусовых предпочтений, Тень отличался предельной демократичностью. Лишь бы народонаселение живьём никто не жрал, а то ведь жаловаться придут. Разбираться придётся.

Последний вопрос заставил его слегка напрячься и склониться над столом, обдумывая ответ.

— Не «умер». Умирая, Повелители возвращаются к тому, с чего начинали — к Смерти, Матери, которая их породила. Так объяснял Картарем, когда обучал меня. В своём истинном облике мы тоже становимся на шаг ближе к ней, но это только промежуточное состояние. Состояние, в котором куда ярче чувствуешь остальных: и тех, кто ещё бродит в мире живых, и тех, кто уже вернулся в Чертоги Матери. Несмотря на это, я не могу понять, где сейчас Картарем. Даже в своё истинном облике.

Теперь стоило перейти к самой тяжёлой части. Освободить воспоминания от ненужных подробностей и оставить только факты. Ни к чему мастеру Йованну знать обо всём в деталях; особенно если учесть то, как сильно сам Тень старался забыть отдельные эпизоды.

— На Той Стороне, в реальном мире, Смерть преследовала меня повсюду. Я пришёл в Сказку не из-за неудач, страха или боли; я сбежал сюда. Сбежал потому, что не видел иного выхода. Но и здесь я его, как видите, не нашёл; напротив, стал куда ближе к Смерти, чем раньше.

Лицо брата снова стало перед глазами, как в первый раз. Тень коротко нахмурился и крепче сжал зубы; воспоминания о Той Стороне не возвращались уже давно. Не стоило призывать их снова — тогда, возможно, когда-нибудь они уйдут насовсем.

— У меня есть стойкое ощущение, что история повторяется заново, и смерть Картарема имеет к этому прямое отношение. Если он не присоединился к Матери, а остался в том самом мире или где-либо ещё, это меняет дело. Это будет значить, что я не только порождение Смерти. Что я несу за собой не только разрушение и не превращаю в прах всё, к чему прикасаюсь. Больше века я провёл в нелепых попытках помочь, в стремлении обратить смерть в жизнь. Даже если на деле всё обстоит иначе, мне важно знать, что это было не зря. Что я не пытаюсь идти двумя Путями одновременно.

Слишком далеко, Тень. Слишком далеко. Сбиваться в исповедь уж точно не следовало; не здесь, не сейчас и не при текущих обстоятельствах. Ладно бы ещё в обращении к Зунгу, как в старые добрые времена, но это уже чересчур. Только за чаем с печеньем он ещё не делился подробностями своей биографии...

«Никто там не был». Тень дёрнул уголком рта, глядя куда-то в сторону. Нюх не мог его подвести, уж точно не в истинной форме. К тому же, мир повелителей до сих пор оставался единственной зацепкой; почти за тридцать лет новых так и не появилось. Даже если Картарем и не остался в нём, именно там — и нигде больше — можно было получить подсказку. В этом сомневаться не приходилось.

Против сопровождения Тень ничего не имел. В обычной ситуации он предпочитал работать один, но текущие обстоятельства к «обычным» явно не относились. А для прохода через Хейлис, очевидно, требовался вампир или некромант. Едва ли этот мир окажется совершенно безопасным для чужаков — в конце концов, речь шла о тёмных специализациях. Ему даже повезло: провожатым оказался не случайный маг, а вполне опытный исследователь.

Пока всё складывалось вполне удачно. Даже цена, предложенная Йованном, казалась жалкой в сравнении с открывавшимися возможностями. В определённых кругах тот был хорошо известен своими изыысканиями; опасаться непредвиденных последствий не следовало. Пока что.

Тень сдержанно кивнул.

— Если я правильно помню принципы гильдии Торговцев, плата вперёд?

Сохранить абсолютное спокойствие, соответствующее статусу грозного главы Стражей, не вышло. Лёгкое, невзрачное, но всё же вполне ощутимое беспокойство тронуло мысли острыми коготками. Одно дело — вынужденная кровопотеря в бою. Осознанное пожертвование — совсем другое.

— И, думаю, мне понадобится... что-то вроде краткой справки о вашем родном мире. — Ещё бы буклетик попросил. «Добро пожаловать в Хейлис: мы рады живым почти так же, как мёртвым!». — Каких опасностей стоит ожидать, к чему лучше не прикасаться и как не помереть на полпути.

Последнее на тот момент казалось принципиально важным. Глупо будет совсем не дойти до родного мира. Вполне ожидаемо, учитывая всю абсурдность затеи и предполагаемые риски, но всё-таки чрезвычайно глупо.

Свет оттолкнулся от стеклянной поверхности, замельтешил внутри, путаясь, и наконец застыл, едва мензурки приземлились на стол. Тень в задумчивости перевёл взгляд с первой на вторую, со второй — на третью.

— Хм. — Он замешкался, опасаясь не столько грядущей процедуры, сколько возможных ошибок. Подходящего для донорства оборудования рядом как будто бы не было. — Есть какие-то... особые правила? Чем пунктировать, дезинфецировать? Может, найдётся пара шприцов или жгут?

Со стороны наверняка звучало слегка бестолково, но старых медицинских привычек так просто не отнимешь. Тень устроил бы и какой-нибудь замысловатый магический способ: чёрт его знает, как это работало у вампиров. Не в первый же раз Йованн берёт кровь в качестве платы.

От замаячившей напротив сигареты посторонние мысли улетучились мгновенно: тоже захотелось курить. Он коротко сглотнул, прочищая горло, и постарался отвлечь себя. Отвлечь чем угодно: по-прежнему прятавшимся на дне мензурок светом, не успевшим развеяться запахом чая и выпечки, догадками о предстоящем путешествии, в конце концов. Простым оно точно не будет, но в идеальной ситуации, конечно, хотелось бы обойтись без лишних...

«Жертв». Да, именно. С каждым новым словом всё интереснее и интереснее.

— У вас уже есть кто-нибудь на примете, или мне обратиться к своему списку недоброжелателей?

Даже самому Тени усмешка показалась весьма сомнительной. Помолчав, он начал заново, уже совсем без показной весёлости:

— В моей власти вытащить любого рецидивиста из подвалов гильдии. Впрочем, этого я делать не стану. Не обсуждается. Так что придётся затратить некоторое время на поиск подобного существа... В том случае, если у вас и вправду нет кандидата.

Пожалуй, следовало поинтересоваться у Йованна, как часто и каким образом он попадал в родной мир ранее. Мало ли: вдруг парочка пропаж без вести после этого раскрылись бы без лишних усилий. Однако сводить мирную беседу к рабочим обязанностям прямо сейчас было довольно дурацким решением. Что-то подсказывало Тени: предстоящий поход вообще мало касался стандартных представлений о милосердии и жестокости. Притупить инстинкты ищейки стоило заранее.

Смешно. Суммарно в Сказке он провёл едва ли не вдвое больше времени, чем в реальном мире, а старые привычки по-прежнему давали о себе знать. Встретившись с небрежной уверенностью Йованна, сомнение всё же отступило. Тень взял чуть изогнутый нож за рукоять, взвесил в ладони и примерился к руке. Занято, ничего не скажешь. За годы былой работы стоило попривыкнуть к здешним чудесам, но некоторые вещи сознанию до сих пор не давались.

Короткий надрез поперёк — и тонкая алая струйка совершенно самостоятельно потянулась к стеклу. Магия, почти в прямом смысле вытягивающая кровь из донора. Что ж, мастер Йованн зря времени не терял.

Что ни говори, а один бесспорный плюс всё же нашёлся: прямо сейчас, под медленное течение собственной крови, можно было спокойно поразмыслить о выставленных условиях.

Значит, смерть. Свободная рука сама собой потянулась к внутреннему карману, где раньше — не теперь — всегда лежал коробок с сигаретами. Пришлось одёрнуть себя и зафиксировать взгляд на медленно наполняющейся мензурке.

С учётом новых ограничений вывод напрашивался сам собой: тюрьмы в подвалах Стражи стали бы лучшим выбором. Едва ли хоть кто-то из местных не стремился отыскать свой собственный путь из своей собственной клетки. С другой стороны, способов увильнуть было великое множество: отыскать кандидата в ордене «Героической смерти» или попросить об одолжении повелителя, способного вернуться к жизни через пару дней. Вот только вряд ли в таком случае мир примет жертву; да и жертвы толком не получится. Сплошной обман.

Онемевшие пальцы коротко дрогнули: кровь начала медленно наполнять вторую мензурку.

Следовательно, подходило лишь самое прямое и самое честное убийство, без уловок и попыток схитрить. Кто бы сомневался. И выбирать, конечно, придётся из разнообразного ассортимента преступников, представленного в подвалах гильдии. Составлять рейтинговый список и находить самого отъявленного ублюдка из возможных Тень не собирался; глупая мысль. Каждый из них заслуживал смерти ровно в той степени, что и любое другое существо, будь оно родом из Сказки, Той Стороны или совершенно иного мира. Не имеет значения.

От неосторожного движения рукой пара крупных капель упали на рукав и чрезвычайно быстро впитались в ткань. Решено.

Дождавшись, пока наполнится третья мензурка, Тень вынул из кармана красный платок, промокнул остатки крови и перевязал место надреза. На первое время сойдёт.

— Подходите к главному входу в Гильдию Стражей через пару часов, — обратился он к Йованну, разминая руку. — Возьмите с собой всё необходимое для перехода. Я встречу вас там и проведу к нужному месту.

Всё получится. Не может не получиться.

Отредактировано Тень (2018-02-05 14:22:39)

— Спасибо, мастер Йованн.

Подсластить жизнь леденцом удалось с трудом. На языке всё ещё горчило от собственных слов, но мыслями Тень уже всецело принадлежал ближайшему будущему. Одна жертва и целый чёртов мир. Хотелось бы поставить между ними уверенный знак равенства; совсем скоро он, впрочем, так и поступит. Вне зависимости от собственного желания.

— Думаю, я могу рассчитывать на то, что всё произошедшее здесь, сейчас и после останется между нами, — проронил Тень напоследок перед самым выходом. На всякий случай. Вряд ли уже завтра поутру Йованн отправится в длительное путешествие от столицы до гор Хап со свежими вестями о главе Стражи, но всё же. Всё же. — Через два часа, у входа. До скорой встречи.

* * *

Она была контрактором. Именно так, именно «была»; к мысли стоило привыкнуть заранее. Дух, запертый в теле полусумасшедшей, время от времени силился вырваться на волю: в такие моменты стражам, приставленным к клеткам, приходилось несладко. В сущности, Хейлису были уготованы аж две жертвы: сосуд и его непосредственное наполнение.

К ночи патрули разошлись по домам, так что и объясняться ни с кем не приходилось. Только Нинхе, приставленный следить за подвалами, удивлённо поднял на командира глаза и радостно поспешил домой, освобождённый от позднего дежурства. Слишком просто.

Анника — так звали приговорённую — теперь ждала его внизу, в обособленной подвальной камере. Официально она звалась «комнатой для допросов», неофициально — обыкновенной пыточной. Впрочем, на этот раз от длительных бесед Тень планировал воздержаться. Оставалось дождаться Йованна.

Сорвался он уже тогда, когда вышел на свежий воздух. С последней сигареты прошло никак не меньше полугода, а могло пройти ещё дольше. Однако перед глазами — как же чертовски невовремя... — снова всплыло лицо Анники, полное измученной надежды, почти животного стремления выжить во что бы то ни стало.

Ничего. Это всё ничего.

Снова загорчило на языке: дешёвый табак Тень специально предпочитал более качественным аналогам. Казалось, что так отучить себя от дерьмовой привычки станет проще. Не стало.

Кто-то из новобранцев однажды сказал замечательную вещь: сказочный закон отличается от закона Той Стороны, со всеми его понятиями о добре и зле. Сказочный закон стремится не к справедливости, но к равновесию сил. Картарем наверняка понимал это куда отчётливее, потому и с делами управлялся спокойнее, без создания новых проблем. За одной смертью всегда следовало начало новой жизни; такова Воля этого мира.

Вот только довериться Воле в ожидании жертвоприношения было довольно трудно.

Отредактировано Тень (2018-02-06 01:18:34)

«Открыл свой мир кровью».

Ладонь ощутила холод каменной стены, а потом провалилась в никуда — так же рвано и неожиданно. Ни предупреждений, ни просьб досчитать до трёх; только стойкий запах медленно стынущей крови. Пах мир вокруг — пахли и собственные руки.

Закружилась голова, на пару секунд стало до омерзения дурно, будто что-то травило изнутри: может, всё та же кровь, только на этот раз — собственная. Кровь повелителя, будь она проклята, кровь, отличающаяся от крови других магов, иначе мастер Йованн не попросил бы её в качестве оплаты, иначе всё могло бы пойти совсем по-другому, иначе он не убил, не попал бы сюда, не тёр одну ладонь о другую в бесплодных попытках: то ли очиститься, то ли стереть себя из реальности вообще.

Вдох, выдох.

Когда удалось рассмотреть верхушки деревьев и почувствовать землю под ногами, стало легче. Хейлис будто бы сам прокладывал дорогу перед своим дитя: Йованн делал шаг, и лес расступался; или так казалось со стороны ему, Тени, никогда раньше не бывавшему в иных мирах?

Так или иначе, опасности он не ощущал. Только интуитивно переступал мелкие ручьи и болотные лужицы: хищная, злая вода. Без достойного сопровождения в мире вампиров и некромантов делать нечего; ясно сразу. Путь Хейлис показывал Йованну, а Тени лишь позволял следовать за ним — до поры до времени. Благо, светлая макушка выделялась на фоне мрачного пейзажа ярким пятном. Подступавшие время от времени приступы тревоги Тень пережидал быстро — и тут же догонял своего провожатого в пару шагов.

— Должно быть, многие здесь терялись?

Он задал вопрос не столько из здорового любопытства, сколько затем, чтобы услышать хоть какой-то звук в гнетущей тишине. Вязкой, тёмной тишине, состоявшей из треска ветвей под ногами и предсмертных всхлипов воды где-то неподалёку. Тень ускорил шаг и снова поравнялся с Йованном.

Не упускать из виду. Всё под контролем: они доберутся уже скоро, Хейлис сам укажет путь. Хейлис укажет. Всё под контролем. Не упускать.

Голос провожатого раздавался как будто отовсюду одновременно. Отскакивал от насмешливо нависающих над Тенью деревьев, был слышен в недобром журчании ручья, но настоящий источник продолжал шагать вперёд, уводя всё дальше. Оказаться здесь снова не хотелось. Мир завлекал внешней близостью и одновременно вселял тревогу: земля пропиталась кровью насквозь, а редкие волны на глади озера то и дело глядели на чужака тонкими ухмылками. По крайней мере, так казалось. Сказать наверняка Тень бы не сумел: не здесь, не сейчас и не при текущих обстоятельствах, когда всё внимание уходило на то, чтобы не потерять из виду силуэт Йованна.

Не потерял. Обошлось. Озёрный берег, поначалу казавшийся непреодолимым, остался позади. Переступая через гигантские, взрывающие землю корни, Тень остановился у самого провала. Стянутая кожей перчатки ладонь не ощутила сухости коры; оно и к лучшему. «Лучше не трогать ничего». Он помнил.

Поймав на себе взгляд Йованна, Тень ответил собственным, полным не то ледяной уверенности, не то болезненной убеждённости в своей правоте. Он проделал весь этот путь не для того, чтобы спасовать на финишной прямой. Что бы ни произошло там, по ту сторону провала, с этим сумеет справиться любой мало-мальски приспособленный повелитель. Что же до Картарема... Никто не обещал Тени найти ответы на все вопросы. Теперь всё и вправду зависит исключительно от него самого.

— Постарайтесь не отставать, — проронил он напоследок, внимательно вглядываясь в тьму провала. — На всякий случай.

И сделал шаг вперёд.

Больше всего это напоминало падение — отчего-то смутно знакомое, будто забытое, погребённое глубоко под наслаивающимися друг на друга воспоминаниями. А потом снова стало темно и тихо.

Нет, даже темнее и тише обычного. Ровно настолько темно и настолько тихо, что, казалось, позволь себе — и растворишься в тёмной тишине весь, без остатка.

Тень не позволял.

Она была огромной — эта Грань. Слово явилось сознанию совершенно самостоятельно, будто всё было очевидно с самого начала: Грань, ну конечно, как ещё она могла называть себя. Грань взрывала колоннами невидимое небо, вгрызалась в пространство горизонталями мостов и продолжала тянуться выше. Грань приветствовала своё дитя матовым блеском, и Тень вдохнул полной грудью. Спокойствие разливалось по телу тёмной дымкой; взмахни рукой — поддастся вся башня, выстроится новый мост, ведущий ещё глубже в разреженный воздух.

Не сейчас. Сейчас важнее другое.

— Мастер Йованн. — Исчезла даже привычная угрюмость, уступив место осторожному, любопытному восторгу в голосе. — Как вы себя чувствуете?

Хорошо. Просто прекрасно. Чужак способен контролировать себя в этом мире — тем легче будет продолжать движение... вверх?

Вверх тянуло неосознанно, интуитивно, но стремиться к своим желаниям вот так, без оглядки, не следовало даже здесь. Вслед за Йованном Тень сделал пару пробных шагов; легко, устойчиво, будто и нет возможности упасть на землю. Была ли здесь вообще земля? Внизу — глухая мгла, равно как и наверху; только та, что выше, неизменно звала за собой.

Неожиданный вопрос заставил его обернуться.

— Во сколько монет или визитов в иные миры вы оцениваете человеческую жизнь? — Взгляд, устремлённый на Йованна, сочился недобрым любопытством вперемешку с усталостью. — Жизнь осуждённого преступника? Мою? Вашу? А сколько стоит человеческая смерть?

Бред.

Уцепившись ладонями за узкий мост над головой, Тень с удивительной лёгкостью перебрался выше: не потребовалось ни малейшего напряжения мышц. Грань подхватывала его, как собственное дитя, освобождала от лишних затруднений, предоставляя больше пространства концентрату сменявших друг друга вопросов.

Как далеко вверх уходит Грань? Есть ли у неё пределы? Сколь долго здесь сможет находится чужак? И — самое главное — где хотя бы ещё кто-то из повелителей?

Он обязательно разберётся. Возможно, не сегодня, не в этот визит, но вернётся сюда столько раз, сколько будет необходимо для ответа.

— Нам нужно выше.

Нет, это ему, Тени, нужно выше, и никому другому. Вполне вероятно, Йованну восхождение не дастся так просто; это ещё предстояло проверить. В любой другой ситуации он оставил бы чужака внизу, дожидаться своего возвращения, но сейчас поступить так было нельзя. Они договорились, и Тень обязан был выполнить свою часть договора от начала и до конца.

Обращение в истинную форму произошло как бы само собой; он даже не ощутил изменений. Последний раз Тень перевоплощался давно, чертовски давно даже для того, кто избегает этой формы принципиально. Именно поэтому отличное самочувствие казалось странным вдвойне.

Он протянул руку вперёд. Тьма, раньше рассеиваемая окружающим светом, теперь заострилась, набрала полную мощь, обрела чёткую форму: угловатые очертания вторили горизонталям Грани. Привычно, правильно — так, как должно быть.

— Не думаю, что у нас много времени. Поспешим.

Он потянулся к следующему мосту, и мрак встретился с мраком.

[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/18/0214/h_1518594021_8756062_7e89dac7cd.png[/AVA]

Это был странный мир. Тень соврал бы, если бы сказал, что не боялся его; нет, конечно, нет. Боялся с самого начала, ещё тогда, когда коснулся провала, когда стоял перед ним и прямо смотрел в чёрную, зовущую ближе мглу. А теперь он здесь, на Грани, но ничто вокруг не дышит Смертью, не улыбается тонкими, потрескавшимися губами и не обжигает ледяным дыханием из-за спины. Темно, тихо и спокойно.

Тень не любил повелителей, но здесь мог называть себя таковым со спокойной уверенностью.

Йованн не поспевал, просто не был способен поспевать; это стало ясно с самого начала. Грань отворачивалась от него не так категорично, как от любого из «светлых», но всё же это ощущалось: в чертовски медленном продвижении наверх, в лишних секундах, что уходили у него на преодоление очередного препятствия. Тень находился уже многим выше и всё равно видел каждый шаг мастера Йованна, от первого до последнего; потому что позволила Грань.

Но где все?

Ещё пара мостов — и азарт спал, уступив место волнению. Выше по-прежнему пусто, ни следа присутствия других повелителей. Возможно, Йованн был прав, когда говорил, что им предстоит стать первопроходцами. Верить в это отчаянно не хотелось; не мог ведь он ошибиться в расчётах и предположениях?

Проклятье.

Время и пространство здесь не имели значения. Несколько долгих пролётов Тень преодолел в один прыжок и подал спутнику руку, позволяя забраться на широкую платформу и перевести дыхание. Пусто, пусто, чертовски пусто; так не должно быть.

«Так не должно быть».

Голос за спиной принадлежал не мастеру Йованну. Тень обернулся мгновенно, но не увидел перед собой ничего, кроме очередной изъеденной мраком вертикали. Сквозь неё пробивался шёпот. Привычно мирный тон; ни грамма лишней тревоги. И если всмотреться в матовую тьму чуть внимательнее, можно уловить где-то там, в мельчайших отблесках, очертания чужого лица.

«Я останусь тут, пока Мать не примет меня».

Всё изменилось резко; вместо знакомого взгляда — собственная фигура, очередным рывком пробирается сквозь прутья мостов. Грань запечатлела его в момент восхождения так же, как запечатлела Картарема в момент... чего? Что он искал здесь?

Может, Тень знал ответ с самого начала, только ужасно не хотел признавать.

Он обернулся к Йованну. Сколько времени прошло: секунды, минуты, часы, дни? Сколько времени отняло у них обоих это молчаливое наблюдение?

Неважно.

— Я увидел достаточно, — сказал Тень — и тут же поразился собственному спокойствию. — Нужно уходить.

Он знал, куда двигаться. Грань оплетала своих гостей лестничным коконом; чтобы покинуть мир, нужно было вырваться за его пределы. Даже если она будет против. Даже если прижмёт их ближе к сердцевине; в конце концов, раньше у неё почти не бывало гостей.

— Не спускайте с меня глаз.

Да, верно. А Тень не спустит глаз с мира и будет следить за тем, чтобы тот послушно расступался перед каждым движением. Только так и можно перейти Грань. Он был уверен.

[AVA]http://storage6.static.itmages.ru/i/18/0214/h_1518594021_8756062_7e89dac7cd.png[/AVA]

Грань расступилась под его шагами мягко, почти покорно: горизонтали ластились к ногам и тут же смыкались позади, лизали спину насмешливой чернотой, как будто прощались. Несколько раз он всё-таки обернулся в подспудном страхе оставить Йованна слишком далеко позади, но тот всегда оказывался за плечом — молчаливый, спокойно вторящий шагу провожатого. Послушность Грани была выгодна им обоим, но насквозь отвратительна Тени. Поведение мира говорило лишь об одном: любое дитя Смерти принадлежит ему от начала и до конца, без остатка.

Признавать за собой эту родственную связь означало сдаться. А сдаваться Тень не хотел.

Проход исчез с глухим хлопком. Промозглый воздух вокруг теперь казался чересчур колким, крепким, приторно живым. Да, именно живым; слишком много жизни вокруг — так, что нечем дышать. Ирония во все поля.

Раньше резкий переход на «ты» показался бы ужасной фамильярностью, но теперь звучал совершенно естественно. Сложно было соблюдать все лингвистические формальности после того, что они оба увидели, услышали и почувствовали. Отчётливая нереальность этого мира по сравнению с тем, родным (родным, чёрт побери, до последнего треклятого мостика), до сих пор билась и скрежетала где-то в подкорке.

— Грань, — хрипло отозвался Тень. Вода в стакане ответила мелкой дрожью. — Я бы задержался там ещё на некоторое время, если бы она не... просила остаться.

Возможно, то же случилось с Картаремом?

Нет, глупости. Слишком просто. Тень знал этого человека достаточно хорошо: Картарем Морт призовёт на помощь саму Смерть и заставит Матерь вызволить его из клетки собственного мира, был бы достойный повод.

В любом случае, Грань звала, тянула руки-колоннады всё ближе и ближе, как заботливый родитель, обучающий своё дитя первым шагам. Всё время, что он провёл в мире повелителей — от первой и до последней секунды — Тень чувствовал себя защищённым. И от этого становилось ещё жутче.

— Возможно, мне понадобится пойти туда снова. Столько раз, сколько будет необходимо, чтобы узнать всё до конца.

Рано или поздно он найдёт прямой проход в собственный мир, вне всяких сомнений. Тогда станет куда проще. Однако прямо сейчас его интересовало ещё кое-что — нечто куда более важное, чем любые планы на будущее.

— Я слышал, что миры берут плату за переход, но... Как узнать, что именно забрала Грань?

Сам он чувствовал себя вполне приемлемо. Руки-ноги целы, только в голове кавардак, но к этому не привыкать. Неизвестность беспокоила: мир ведь не мог проявить щедрость и избавить их от платы вообще? Тогда что?

Тень нахмурился и плотнее укутался в плащ. Холод Грани забрался под кожу и не спешил исчезать так просто.

«Сколько угодно», — так он сказал. Это значило — больше жертв. Больше риска, больше крови и намного больше бессонных ночей. Йованн курил, и Тени тоже хотелось спрятать весь внешний мир за сигаретным дымом — слишком живой, дышащий, вполовину нереальный. Картарем, треклятый лжец, действительно остался гулять между мирами, теперь в этом не было никаких сомнений. Там, на Грани, его присутствие ощущалось отчётливее, чем когда-либо: ни жив ни мёртв. Прекрасное состояние полной безответственности.

Тень не злился; к чёрту, он разберётся позднее. Уж точно после того, как вернётся в привычный мир — мыслями, не телом — и перестанет чувствовать себя слишком тяжёлым и неповоротливым в этой, мать её, реальности. Всё, приятель, пора заканчивать. Выглядишь ты наверняка как дерьмо, и мысли у тебя такие же. Дерьмовые.

От чужой сигареты остался только дымившийся фильтр. Тень сглотнул голодную слюну и медленно покивал в ответ на слова, которых не расслышал. Проклятая неизвестность продолжала оставаться одним из основных поводов для беспокойства. Едва ли кто-то ещё, кроме них, отправлялся на Грань с дружеским визитом — значит, проконсультироваться насчёт оплаты у других повелителей не выйдет. Что может забирать мир, где царит Смерть — точнее, жалкие намёки на её присутствие? Вернувшись домой, он найдёт Оливиоли с перерезанным горлом? Кто-нибудь из боевого отдела выйдет завтра в патруль по его команде и поляжет в первой же схватке у границ? Что может быть веселее игры в угадайку.

Тошнота снова подступала к горлу, как тогда, на самой Грани.

Из собственных мыслей он выдернул себя насильно, резким рывком. Комната, четыре стены, запах трав и выпечки, задумчивое выражение лица мастера Йованна напротив — всё привычно, всё под контролем; всё та же Сказка и всё тот же Тень.

— Нет, — неожиданно проронил он, оперевшись локтями о стол. — Ещё не всё.

Мрачная гримаса застыла перед глазами Йованна на мгновенье и тут же превратилась в скомканную улыбку.

— Я унюхал у вас варенье. Черничное, правда? Не продадите мне баночку?

Превращение из чудища в обывателя за три секунды. Отличная работа, Нокс, просто прекрасная; ещё бы поверить в это самостоятельно — и цены бы тебе не было.

Но варенье, как ни крути, и вправду пахло чертовски хорошо.